Записки ИИМК РАН. Вып. 19. СПб, 2018 г. Аннотация
В № 19 «Записок ИИМК РАН» представлены научные работы, отражающие новейшие открытия и исследования в области археологии и древней истории. Раздел «Статьи» открывает серия работ С. Н. Астахова, П. Е. Нехорошева и А. К. Каспарова по проблемам палеолита Сибири. Л. Б. Вишняцкий на материалах неолита западной части Евразии приводит аргументы в пользу гипотезы об учащении и ужесточении вооруженных конфликтов по мере становления и развития производящего хозяйства. В статье Л. Б. Кирчо прослежены истоки контактов Южного Туркменистана и Южного Таджикистана в эпоху бронзы. Д. Г. Савинов и В. В. Бобров публикуют эталонный памятник андроновской культуры. В еще одной статье Д. Г. Савинов сформулировал гипотезу образования скифо-сибирского культурного пространства. М. Т. Кашуба обосновывает конвергентное появление ранних фибул Кавказа. В обширной работе А. Лухтанаса и О. В. Полякова развенчивается гипотеза о миграциях западнобалтского племени галиндов в Западную Европу. В статье Е. Н. Носова и Н. В. Хвощинской на широком историческом фоне прослежена судьба княжеского храма начала XI в. на Рюриковом городище под Новгородом Изучению Старой Ладоги посвящены работы А. Н. Кирпичникова, В. А. Лапшина, Н. В. Григорьевой и П. А. Миляева. А. И. Сакса реконструирует историю застройки одного из участков Выборга на протяжении XV — начала XVIII вв. В разделе «Рецензии» проведен подробный разбор двухтомной публикации материалов уникального древнерусского некрополя X — начала XI в. на территории Пскова.
The papers included in the 19th issue of the “Transactions of IHMC RAS” reflect recent discoveries and advanc-es in archaeology and ancient history. The section of Research Papers opens with a series of works by S. N. Astakhov, P. E. Nehoroshev and A. K. Kasparov devoted to the problems of the Paleolithic of Siberia. L. B. Vishnyatsky uses the materials from the Neolithic of Western Eurasia to argue in favor of the hypothesis which links the increase in frequency and scale of armed conflicts with the formation and development of producing economy. The paper by L. B. Kircho traces the beginnings of contacts between South Turkmenistan and South Tajikistan in the Bronze Age. D. G. Savinov and V. V. Bobrov describe an important site of the Andronovo culture. In another paper, D. G. Savinov presents his hypothesis of the formation of the Scythian-Siberian cultural space. M. T. Kashuba makes the case for convergent appearance of the earliest fibulae in the Caucasus. The extensive paper by A. Luchtanas and O. V. Polja-kov debunks the hypothesis that the West Baltic tribe of Galindans migrated to the west of Europe. E. N. Nosov and N. V. Khvoshchinskaya elucidate the history of the princely Church of Annunciation built in the early XI c. at Ryurik Gorodishche near Novgorod. The works by A. N. Kirpichnikov, V. A. Lapshin, N. V. Grigorieva and P. A. Milyaev deal with the study of Staraya Ladoga. A. I. Saksa reconstructs the building history of a homesite in Vyborg during the XV — early XVIII c. The section of Reviews contains a detailed analysis of the two-volume publication of materi-als from the unique Old Russian necropolis of the X — early XI c. in the city of Pskov.
СТАТЬИ
RESEARCH PAPERS
Астахов С. Н., Нехорошев П. Е. Новые находки палеолита в Туве
Ключевые слова: методика поиска палеолитических памятников, средний палеолит, Тува, местонахождение Ээрбек 1, «долина Царей».
В 2012 г. палеолитическая группа Тувинской экспедиции ИИМК РАН провела обследование землеотвода в Кызыльском и Пий-Хемском р-нах Тувы по трассе строящейся железной дороги Кызыл–Курагино на участке от границы Красноярского края до будущей железнодорожной станции Кызыл-пассажирский (рис. 1). В нижнем течении р. Ээрбек обнаружено местонахождение каменных изделий палеолитического облика. Судя по технике изготовления и типам найденных орудий (рис. 2, 1–7), это местонахождение, получившее наименование Ээрбек 1, может относиться к эпохе древнее 50 000 л. н. Обследование участка землеотвода в «долине Царей» позволяет предположить обнаружение каменных изделий на предгорных шлейфах Куртушибинского хребта.
Astakhov S. N., Nehoroshev P. E. New discoveries of Paleolithic sites in Tuva
Keywords: methodology of searching for Paleolithic sites, Middle Paleolithic, Tuva, Eerbek 1 site, the Valley of the Tsars.
In 2012 the Paleolithic Group of the Tuva Expedition of IHMC RAS conducted prospecting works in the Kyzyl and Piy-Khem districts of Tuva along the proposed railway Kyzyl–Kuragino (fig. 1). A surface occurrence of stone artifacts of Paleolithic aspect was found in the lower reaches of the Eerbek river. Judging by the technological and typological criteria (fig. 2, 1–7), this site, designated as Eerbek 1, can be older than 50 kyr. The results of explorations in the “Valley of the Tsars” give grounds to hope for the discovery of new sites in the foothills of the Kurtashibinsky ridge.
Астахов С. Н. Шурфы-шахты для добычи каменного сырья в палеолите на Титовской Сопке
Ключевые слова: Забайкалье, петроархеология, Титовская Сопка, палеолит, каменное сырье, шурфы-шахты, стратовулкан.
В 1959 г. А. П. Окладников обнаружил в Забайкалье на окраине Читы палеолитическую мастерскую по добыче и первичной обработке кристаллических сланцев, туфов и других горных пород, пригодных для изготовления орудий. А. П. Окладников и В. Е. Ларичев продолжили работы в 1961 г. Отложения на памятнике состояли из пяти слоев суглинков, содержавших обломки камня, гальку, отщепы и нуклеусы. Они вскрывались до глубины 2,5 м. Кроме того, были выявлены своеобразные ямы, спущенные из второго слоя, названные ямами-шахтами или шурфами-шахтами, предположительно служившие для добывания сырья. В 1962 г. А. П. Окладников поручил мне произвести дополнительные раскопки, которые подтвердили наличие еще одной шахты, опушенной до пятого слоя, ниже которого залегали массивные блоки каменного сырья. Многочисленные отходы расщепления и редкие орудия могут относиться к концу среднего палеолита, а в основном — к позднему палеолиту.
Astakhov S. N. Paleolithic stone quarry mines on Titovskaya Sopka
Keywords: Transbaikalia, petroarchaeology, Titovskaya Sopka, Paleolithic, stone raw material, shafts-mines, stratovolcano.
In 1959 A. P. Okladnikov discovered in the outskirts of Chita a Paleolithic workshop for procurement and primary processing of crystalline schist, tuff and other rocks suitable for tool manufacturing. The works at the site were continued by A. P. Okladnikov and V. E. Larichev in 1961. The deposits of the site consisted of five layers of loam and contained stone fragments, pebbles, flakes and cores. The exposed thickness of the deposits was 2,5 m. In addition, there were found peculiar pits, dug from the level of layer 2. They were designated as pits-shafts or shafts-mines, which presumably served for raw material procurement. In 1962 A. P. Okladnikov entrusted me to conduct additional excavations, which confirmed the presence of one more shaft, which was sunk to the level of layer 5, underlain with massive blocks of stone raw material. Numerous flaking waste products and rare tools may date to the late Middle Paleolithic, but mainly to the Upper Paleolithic.
Каспаров А. К., Нехорошев П. Е. К вопросу о возрасте и типе верхнепалеолитических памятников Берёзовский разрез 1 и 2
Ключевые слова: верхний палеолит, Западная Сибирь, афонтовская археологическая культура, тафономия, разделка добычи, индекс пищевой ценности, палеоклимат.
Несмотря на достаточно длительную историю поисков и изучения, палеолит Западной Сибири представлен небольшим количеством памятников — известно около 20 верхнепалеолитических стоянок, причем, как правило, крайне бедных в археологическом отношении. Тем более интересным является обнаружение в 2002 г. двух новых памятников близких по инвентарю афонтовской культуре, показавших, однако, по радиоуглероду относительно ранний возраст в рамках верхнепалеолитической эпохи. Стоянки Берёзовский разрез 1 и 2, датированные по радиоуглероду древнее 23 тыс. л. н. и 34‒35 тыс. л. н. соответственно, находятся в 16 км к северу от г. Шарыпово (Красноярский край) и располагаются в 400 м друг от друга. Культурные остатки эпохи верхнего палеолита залегают в переотложенном состоянии в слое погребенной почвы сартанского времени, сильно нарушенной мерзлотными процессами. В результате проведенных исследований получены коллекции, состоящие из каменных/костяных изделий и фаунистических материалов: Берёзовский разрез 1 — 555/4500 экз., Берёзовский разрез 2 — 772/5300 экз. Памятник Берёзовский разрез 1 представлял собой остатки кратковременной стоянки, располагавшейся в непосредственной близости от места разделки туш северного оленя (и в незначительной степени дикой лошади и бизона) после забоя животных палеолитическими охотниками, вероятно, в зоне зверового солонца. Памятник Берёзовский разрез 2 имел аналогичный характер, но с несколько иной хозяйственной направленностью промыслового характера — более значительна доля фаунистических остатков бизона в общем объеме археологических материалов. Предполагаемый возраст стоянок определяется с учетом присутствия в фаунистических коллекциях классических обитателей заполярных тундровых ландшафтов периодом захоронения культурных остатков, относящемуся к сартанскому оледенению.
Kasparov A. K., Nehoroshev P. E. On the age and type of the Upper Paleolithic sites Berezovskiy razrez 1 and Berezovskiy razrez 2
Keywords: Upper Paleolithic, Western Siberia, Afontovo archaeological culture, taphonomy, game butchering, nutrition value index, paleoclimate.
Despite a long enough history of research, the Paleolithic of West Siberia is represented by a relatively small number of sites. There are known now about twenty Upper Paleolithic sites, most of which are rather poor in archaeological material. All the more important, then, is the discovery in 2002 of two new sites designated as Berezovskiy razrez 1 and Berezovskiy razrez 2. Their inventory is similar to that of the Afontovo culture. Radiocarbon analysis of several bone samples from the cultural layers of these sites produced dates older than 23 000 and ca. 34 000 and 35 000 years, respectively, which should be considered a relatively early age within the framework of the Upper Paleolithic epoch. The sites are situated 16 km north of the town of Sharypovo (Krasnoyarsk region) at a distance of 400 m from one another. The redeposited Upper Paleolithic cultural remains are associated with a buried soil of the Sartan age, which was strongly disturbed by frost processes. The excavation of Berezovskiy razrez 1 yielded 555 stone and osseous artifacts and 4500 faunal remains, the excavation of Berezovskiy razrez 2 gave 772 stone and osseous artifacts and 5300 faunal remains. Berezovskiy razrez 1 was a short-term camp situated near the place where the carcasses of reindeer killed by Paleolithic hunters were butchered; probably in the vicinity of a salt lick. The site of Berezovskiy razrez 2 appears to have had a slightly different specialization, since its faunal collection shows a higher percentage of bison and bird bones. Given the presence in the two faunal collections of the species typical for transpolar tundra landscapes, both sites can be dated to the Sartan glaciation.
Вишняцкий Л. Б. Наконечники в костях. База данных для позднего каменного века западной Евразии
Ключевые слова: неолит, западная Евразия, наконечники в костях, вооруженное насилие, война.
В статье представлена сводка находок человеческих костей с вонзившимися в них наконечниками с неолитических памятников западной части Евразии (Ближний Восток, Западная, Центральная и Северная Европа). Всего учтено 82 такие находки. Приводятся данные об их географическом распределении, а там, где это возможно, также о поле и возрасте жертв, характере, анатомической локализации и направлении нанесения ран. Анализ этих сведений позволяет сделать ряд предположений об особенностях вооруженных конфликтов в рассматриваемый период и о тактических приемах, к которым особенно часто прибегали воины неолита. Результаты сопоставления с аналогичными данными для предыдущих эпох (мезолит, поздний палеолит) могут свидетельствовать, по мнению автора, в пользу гипотезы об учащении и ужесточении вооруженных конфликтов по мере становления и развития производящего хозяйства.
Vishnyatsky L. Projectiles in bones. A database for the Late Stone Age of western Eurasia
Keywords: Neolithic, western Eurasia, projectiles in bones, armed violence, warfare.
The paper brings together the available information about finds of human bones with embedded projectiles from the Neolithic sites of western Eurasia (the Near East, western, central and northern Europe). The resultant database includes 82 finds of the kind. It contains data about their geographical distribution, the victims’ age and sex, the character, anatomical localization and kinematics of wounds. The analysis of this dataset allows making some suggestions regarding the character and tactics of armed conflicts in the Neolithic of western Eurasia. The comparison with the evidence available for the previous epochs (Mesolithic, Late Paleolithic) may, in the author’s opinion, testify in favor of the hypothesis which links the increase of frequency and scale of armed conflicts with the formation and development of producing economy.
Кирчо Л. Б. Путь на восток (контакты Южного Туркменистана и Южного Таджикистана в III тыс. до н. э.)
Ключевые слова: поздний энеолит, эпоха бронзы, Южный Туркменистан, Северный Афганистан, Южный Таджикистан, могильник Фархор, комплекс погребального инвентаря.
Изучение и оперативная публикация материалов захоронений, обнаруженных на террасах р. Сурхоб (Кызылсу) при ее впадении в р. Пяндж (Юго-Западный Таджикистан) и объединенных в могильник Фархор, является наиболее ярким открытием в археологии эпохи бронзы Средней Азии 2010-х гг. На основе первичного анализа погребальных сооружений и инвентаря, а также широкого круга аналогий в материалах памятников юга Средней Азии, Ирана и Афганистана авторы раскопок датировали Фархор серединой — второй половиной III тыс. до н. э. Могильник в целом отнесен к кругу памятников формирующегося Бактрийско-Маргианского археологического комплекса или цивилизации Окса, а отдельные погребения — к наиболее ранним проявлениям вахшской культуры Таджикистана. В то же время комплексы инвентаря большой группы погребений Фархора находят свои прототипы в материалах памятников Южного Туркменистана периода позднего энеолита — начала периода ранней бронзы (время Намазга III — раннего Намазга IV, около 3150–2700 гг. до н. э.). Эти аналогии, южнотуркменистанские истоки орнаментации некоторых серебряных сосудов так называемого фуллолского клада (Северный Афганистан) и появление изделий из лазурита на памятниках северной подгорной зоны Копетдага в конце периода среднего энеолита (времени позднего Намазга II, около 3300-х гг. до н. э.) позволяют предполагать существование древнейшего торгово-обменного пути на восток уже в последних веках IV тыс. до н. э. Этот путь через поселение близ г. Серахс вверх по течению р. Теджен (Герируд), истоки которой находятся в горах Северо-Восточного Афганистана, где расположены месторождения лазурита, или вдоль северных склонов невысоких хребтов на севере Афганистана. Материалы Фархора показывают, что в последней трети III — начале II тыс. до н. э., вероятно, и ранее здесь находилась удобная переправа через р. Пяндж, открывающая дорогу к горным минеральным богатствам Таджикистана.
Kircho L. B. Road to the east (contacts between South Turkmenistan and South Tajikistan in the III millennium BC)
Keywords: Late Neolithic, Bronze Age, South Turkmenistan, North Afghanistan, South Tajikistan, Farhor cemetery, burial goods.
The study and prompt publication of the burial assemblages, found on the terraces of the Surkhob (Kyzylsu) river at its confluence with the Panj (southwestern Tajikistan) and collectively referred to as Farhor cemetery, is probably the brightest discovery in the Middle Asian Bronze Age archaeology of the 2010’s. Based on the preliminary analysis of burial goods and constructions, and on a wide range of analogies with materials from the south of Middle Asia, Iran and Afghanistan, the discoverers of Farhor have dated it to the middle — the second half of the III millennium BC. Taken as whole, the cemetery is thought to belong to the circle of sites of the emerging Bactria–Margiana Archaeological Complex, while single burials seem to represent the earliest manifestations of the Vakhsh archaeological culture. At the same time, the inventory of many of the Farhor burials finds prototypes in the Late Eneolithic and Early Bronze Age sites of South Turkmenistan (Namazga III — early Namazga IV time, ca. 3150–2700 BC). These analogies, as well as the South Turkmenistanian roots of ornamental patterns observed on some silver vessels from the so called Fullol hoard (North Afghanistan), and the appearance of lazuli artifacts at the northern foothills of Kopet Dag at the end of the Middle Eneolithic (late Namazga II time, ca. 3300’s BC), suggest that the trade road to the east existed as early as the end of the IV millennium BC. This road appears to have gone through the settlement near Serakhs up along the Tejen (Gerirud) river. The sources of this river lie in the mountains of Northeastern Afghanistan, known for the presence of lazuli deposits. The materials of Farhor are indicative of the existence here in the last third of the III — the beginning of the II millennium BC, and probably earlier, of an accessible crossing over the Panj river, which was a gateway to Tajikistan with its mineral resources.
Савинов Д. Г., Бобров В. В. Эталонный памятник андроновской культуры в Кемеровской области
Ключевые слова: андроновская культура, локальный вариант, могильник, погребения, состав инвентаря, вертикально установленные объекты, биритуализм, трупосожжение, керамика.
Андроновская эпоха — важнейшая в истории и культурогенезе скотоводческих племен восточных областей степной Евразии. На современном этапе исследования памятников середины II тыс. до н. э., или андроновской культурно-исторической общности, к числу приоритетных направлений принадлежат анализ их регионального своеобразия и изучение особенностей культурогенеза в отдельных ареалах расселения андроновских племен. Благодаря активным археологическим исследованиям на территории Кемеровской обл. здесь открыто и изучено достаточное количество подобных памятников. Одним из них является могильник Юрман I, включающий около 10 погребальных сооружений, три из которых были раскопаны и дали новые интересные материалы к пониманию андроновского культурного комплекса в целом. Зафиксированы глубокие могильные ямы, отмеченные слоем светлого грунта на поверхности (белый цвет — цвет зороастризма), обычай установки на перекрытии деревянных столбов, доходящих до уровня древней поверхности (средство коммуникации между миром живых и мертвых). Найдены бронзовый кинжал срубно-андроновского типа в одном из погребений (редчайший случай для этого времени) и в углу погребальной камеры — не один, а несколько сосудов. Отмечены особенности орнаментации керамики и пр. По всем этим показателям могильник Юрман I для кемеровского варианта андроновской культуры является эталонным.
Savinov D. G., Bobrov V. V. Reference site of the Andronovo culture in the Kemerovo oblast
Keywords: Andronovo culture, local variant, cemetery, burials, composition of burial goods, vertically set objects, biritualism, cremation, pottery.
The Andronovo epoch was the most important one in the history and cultural development of the pastoralist tribes who inhabited the eastern part of Steppe Eurasia. At the present stage of research dealing with the sites of the Andronovo cultural-historical unity (middle of the 2nd millennium BC), the priority is given to the analysis of their regional peculiarities and to the study of specific traits of cultural histories in different parts of the Andronovo area. Due to intensive archaeological field works, a considerable number of Andronovo sites has been discovered and studied in the Kemerovo oblast. One of these is the cemetery of Yurman I, which includes about 10 burial constructions. Three of them were excavated and yielded new interesting materials contributing to our understanding of the Andronovo cultural complex as a whole. They are characterized by deep grave pits, the surface of which is marked with a layer of light colored earth (white color is the color of Zoroastrianism), and wooden posts reaching the level of ancient surface (a means of communication between the worlds of the living and the dead). One of the burials yielded a bronze dagger of the Srubnaya-Andronovo type (a unique find for the period in question) and several vessels found in the corner of the burial chamber. Worthy of note are specific traits seen in the ornamental pattern. All in all, the Yurman I cemetery can be considered a reference site for the Kemerovo variant of the Andronovo culture.
Кашуба М. Т. Ранние фибулы Кавказа в работах Ю. Н. Воронова
Ключевые слова: Кавказ, поздний бронзовый век, ранний железный век, фибулы, Ю. Н. Воронов, классификация.
Статья посвящена ранним фибулам Кавказа, где, по предварительным подсчетам, известно свыше 1000 экз. времени от конца II до середины I тыс. до н. э. На Кавказе широкое распространение получили простая дуговидная фибула и ее различные модификации. Большинство исследователей придерживается взглядов о внекавказском происхождении фибулы и/или идеи такой застежки. Современные датировки комплексов с ранними фибулами из Средиземноморья, Подунавья и Карпатского бассейна позволяют предполагать конвергентное их появление в разных регионах. В связи с этим классификационная схема Ю. Н. Воронова, как и предложенный им подход, когда кавказские экземпляры рассматриваются на широком фоне производства древнейших фибул в Греции, Эгейском мире и Италии, не теряют своей актуальности. Однако в свете современной хронологии время появления фибул на Кавказе относится к более раннему периоду, чем полагал Ю. Н. Воронов.
Kashuba M. T. Early Caucasian fibulae in Yu. N. Voronov’s works
Keywords: Caucasus, Late Bronze Age, Early Iron Age, fibulae, Yu. N. Voronov, classification.
The paper deals with the early Caucasian fibulae. According to preliminary counts, there are over 1000 fibulae dating from the time interval between the late 2nd and the middle 1st millennium BC. The simple arched fibula and its various modifications became widespread in the Caucasus. Most researchers adhere to the opinion that the fibula and/or the idea of fibula was of non-Caucasian origin. The available evidence on the chronology of Mediterranean, Danubian and Carpathian assemblages with early fibulae suggests their convergent appearance in different regions. In connection with this, both Yu. N. Voronov’s classification scheme and his approach, according to which the Caucasian examples are considered against the background of early fibula production in Greece, Aegean world and Italy, do not lose their relevance. However, in the light of modern chronology the appearance of early fibulae in the Caucasus should be dated to an earlier period than it was thought by Yu. N. Voronov.
Савинов Д. Г. К теории образования скифо-сибирского культурного пространства
Ключевые слова: скифская культура, происхождение, раннескифский культурный комплекс, хронология, предметы вооружения, снаряжение верхового коня, звериный стиль, культурный круг.
Проблема формирования скифо-сибирского культурного пространства до сих пор не имеет однозначного решения. В качестве одной из гипотез автор предлагает следующую реконструкцию. Происхождение раннескифского культурного комплекса связано с глубинными районами Центральной Азии и Северного Китая, где имеются типологические предшественники большинства составляющих его элементов. Распространение сложившегося раннескифского культурного комплекса рассматривается в русле теории «культурных кругов». Выделяются десять культурных кругов со своими процессами культурогенеза: три большие (центральноазиатский, казахстанский, причерноморский) и семь отраженные от них малые. При движении с востока на запад общий период их формирования охватывает 120–150 лет истории степной Евразии. Носителем основных элементов раннескифского культурного комплекса и, соответственно, знаменитой «скифской триады» (при сохранении местных особенностей антропологического типа, керамики, погребального обряда и прочее) были отряды вооруженных всадников, что обусловило существование ряда культур скифского типа, заполнивших единое скифо-сибирское культурное пространство.
Savinov D. G. Towards the theory of formation of the Scythian-Siberian cultural space
Keywords: Scythian culture, Early Scythian cultural complex, chronology, weaponry, riding-horse harness, animal style, cultural circle.
The problem of formation of the Scythian-Siberian cultural space still has no clear solution. The author proposes the following hypothetical reconstruction. The origins of the Scythian cultural complex is connected with the deep inland areas of Central Asia and North China, where there are known typological prototypes of most of its constituent elements. The spreading of the full-fledged Early Scythian cultural complex is considered within the frameworks of the «cultural circles» theory. Ten cultural circles are identified: three big circles (Central Asian, Kazakhstan and Pontic) and seven small ones. The period of their formation spans 120–150 years of the history of Steppe Eurasia. The carriers of the main elements of the Scythian cultural complex, including the famous «Scythian triad», were groups of armed riders; hence the existence of a number of Scythian type cultures, which filled the Scythian-Siberian cultural space.
Шауб И. Ю. О ритуальной функции веретена из погребения «царицы» в кургане Куль-Оба
Ключевые слова: Боспор, скифский курган Куль-Оба, погребение «царицы»-жрицы, ритуальное значение веретена, семантика образа водоплавающей птицы, Афродита Урания, Великая богиня.
Серебряный предмет из женского погребения кургана Куль-Оба долгое время считался скипетром. Затем было доказано, что этот артефакт является веретеном. Однако его уникальное скульптурное оформление в виде водоплавающей птицы, чей образ имел глубокую семантику, а также та важная роль, которую играло веретено в обрядах и верованиях всех знакомых с ткачеством народов, позволяют предполагать, что куль-обское веретено выполняло функцию ритуально-магического жезла и атрибута сакральной власти. Этот факт может служить еще одним свидетельством того, что погребенная в Куль-Обе скифская «царица» была жрицей Великой богини, в качестве главной греческой ипостаси которой на Боспоре выступала Афродита Урания (Небесная).
Schaub I. Yu. On the ritual function of the spindle from the “Queen” burial in the Kul-Oba barrow
Keywords: Bosporus, Scythian barrow of Kul-Oba, “queen”-priestess burial, ritual significance of the spindle, fowl image semantics, Aphrodite Urania, Great Goddess.
The silver object from the female burial in the Kul-Oba barrow had long been considered a scepter. Later, it was proved that this artifact was a spindle. However, both its unique sculptural appearance in the form of a fowl (an image which has rich semantics) and the important role the spindle played in rituals and believes of all those peoples, who practiced weaving, give grounds to think that the Kul-Oba spindle functioned as a ceremonial and magical rod and an attribute of sacred power. This fact may serve as one more evidence that the Scythian “queen” buried at Kul-Oba was a priestess of the Great Goddess, whose role at Bosporus was played by Aphrodite Urania (Celestial).
Лухтанас А., Поляков О. В. Галинды на просторах Европы — археологическая, историческая, лингвистическая реальность или вымысел?
Ключевые слова: западные балты, галинды, германские племена; Великое переселение народов, археология, история, лингвистика.
В статье рассматривается гипотеза о якобы имевших место в I тыс. н. э. миграциях западнобалтского племени галиндов в Европе на пространстве от Прибалтики до Подмосковья и Пиренейского п-ова. Эта гипотеза В. Б. Вилинбахова и Н. В. Энговатова (1963), разработанная в 1970–1980-х гг. В. Н. Топоровым, никогда не подвергалась верификации, однако ее идеи до сих пор встречаются в работах археологов и лингвистов. Доказательная база гипотезы построена на использовании «этнонимической основы *Galind-» в удаленно схожих по звучанию формах при полном отсутствии достоверных следов пребывания галиндов где-либо в Европе в исторических и археологических источниках, за исключением их исторической родины в области Мазурского поозерья.
Luchtanas A., Poljakov O. V. Galindans on the expanses of Europe — archaeological, historical, linguistic reality or fiction?
Keywords: Western Balts, Galindians, Germanic tribes, Celts, Migration Period, archaeology, history, linguistics.
Information about Galindians (Ptolemy Γαλίνδαι), one of the Baltic tribes, appeared still in the second century AD. In the 13th century, Galindians (Peter of Dusburg Galinda) vanished from the historical arena, but they became a matter of discussion in 18th century. Unexpectedly, they attracted a keen interest in the middle of the 20th century in the former Soviet Union after the publication of the article by V. B Velinbakhov and N. V Engovatov in 1963. The authors summarized the historiography of the works devoted to Galindian problematics and proposed an original hypothesis about a possible migration of the Galindians from their original homeland on the outskirts of the West-Baltic world to Central Europe, and then to the Moscow region. The idea was borrowed by V. N. Toporov who developed it in a number of small publications in 1977–1983. At first, he tried to reason the existence of the “Great Galindia” that could occupy a vast territory stretching from the Moscow region to the West-Baltic lands. Later, his new allegations caused real sensations: “the Galindians is the only now known tribe of the ancient Balts which took part in the ‘Migration Period’ ”, “Galindians were satellites and allies of the Visigoths”; he wrote about the possible participation of the Galindians in the parallel migrations of Burgundians, Vandals, Lombards, and, finally, about the creation “the Pyrenean Galindia” by them. V. N. Toporov acknowledged himself the absence of “any information about the Galindas as satellites and allies of the Visigoths”. The name Galindians itself is absent in historical records except the mentions above. In Russian chronicles, the so-called Moscow Goliad’ is found only once, under 1147. The context of this word — люди Голѧдь (the people Goliad’) leaves us in doubt, while the word people is never being used with any ethnonym. The ethnonym Coldas, mentioned by Jordanes, in which some researchers try to see a connection with Old Russian Goliad’, is absurd linguistically and historically. Archaeological remains of the Galindians (Bogaczewo culture) are located in the vicinity of the Mazurian Lake District, where the West-Baltic tribe was placed by Ptolemy and Peter of Dusburg. The economic and human potential of a small tribe there could not provoke a mass migration. An attempt to establish a connection between the Moshchin culture with the Goliad’ on Protva of the Russian chronicles is unacceptable due to a significant chronological gap of about five centuries between them, and the absence of obvious archaeological monuments of Goliad’ at the beginning of the second millennium. The migration hypothesis of V. N. Toporov has no evidence. It is based solely on the speculations with “the ethnonymic stem” Galind-. It is widely compared with anthroponyms and toponyms, collected from different languages, times and regions of Spain and Portugal, which are only remotely similar in sounding forms (cf. Galende, Gainde, Gaindo, Guindo, Guindães), especially those collected from different languages, times and regions of Spain and Portugal. The idea of the migration of the Galindians to the Iberian Peninsula appeared due to the attribution of the name Galindo to the Visigoths. Investigating of the prosopography of the Kingdom of the Visigoths proved that such name was completely absent among them. It is of the West-Frankish origin, comes from one abbey in the northern Spain, and mentioned from the 9th century on. A peculiar feature of the Latin texts of that time and region is the hypercorrection of the initial Germanic W- and ist substitution with the initial Latin G-, cf. the name of the Gothic bishop and the translator of the Bible into the Gothic language: Gulfilas, Golphilas beyond Ulfilas, Ulphilas, Vulfilas. Thus, any historical, archaeological, and linguistic traces of the Galindians (except those in their native homeland in the Masurian Lake District) are completely absent.
Носов Е. Н., Хвощинская Н. В. Древний ров Рюрикова городища и судьба княжеского храма Благовещения 1103 г.
Ключевые слова: Рюриково городище, княжеская резиденция, оборонительный ров, судьба церкви Благовещения 1103 г.
В результате систематических раскопок Рюрикова городища, начатых в 1975 г., были получены важные данные о социально-экономической структуре поселения, его датировке и материальной культуре. При исследованиях был обнаружен древний ров, окружавший с напольной стороны центральную мысовую часть поселения. Ров был сооружен в первой половине IX в. и заброшен к концу этого столетия. Долгое время ров стоял открытым, постепенно заплывая, и только в конце XI в. он был окончательно засыпан при нивелировочных работах по благоустройству Городища, проведенных перед возвращением сюда княжеской резиденции из Новгорода. В 1103 г. новгородский князь Мстислав Владимирович строит на Городище церковь Благовещения — первый крупный каменный храм после Святой Софии в самом Новгороде. Фундамент храма частично попадает на участок засыпанного рва. Этим судьба церкви Благовещения была предрешена. Через полтора столетия она была разобрана и на ее месте в 1342 г. строится новая церковь уже меньшего размера. Причиной разрушения явилось то, что строители не учли подвижность насыпного грунта и фундамент «поплыл». Таким образом исследования показали, что за сменой одного храма другим стояли не идейные мотивы и амбиции московских князей, а технический просчет греческой строительной артели.
Nosov E. N., Khvoshchinskaya N. V. Old ditch of Ryurik Gorodishche and the destiny of the princely Church of Annunciation built in 1103
Keywords: Ryurik Gorodishche, princely residence, defensive ditch, Church of Annunciation.
The systematic excavations of Ryurik Gorodishche, which started in 1975, gave important data about the social and economic structure of the settlement, its age and material culture. The excavations revealed an old ditch, that surrounded the central promontory part of the settlement. The ditch was constructed in the first half of the IX c. and abandoned by the end of that same century. For a long time it remained open, being gradually filled up with earth, and only at the end of the XI c. it was filled up to grade in the course of the estate maintenance works that had been carried out prior to the shift of the princely residence from Novgorod back to Ryurik Gorodishche. In 1103 Mstislav Vladimirovich, prince of Novgorod, built here the Church of Annunciation — the first big stone church (after Saint Sophia in Novgorod). The foundation of the church partly overlaps the former ditch. This fact predetermined the destiny of the Annunciation Church. In a century and a half if was demolished and in 1342 a new smaller church was built on its place. The reason why it was demolished was that its foundation, resting on loose fill material, began to weaken. It can thus be concluded that the replacement of one church with another was caused not by ideological motifs and ambitions, but by Greek builders’ mistake.
Кирпичников А. Н., Лапшин В. А., Григорьева Н. В. Об одном типе построек раннесредневековой Ладоги
Ключевые слова: Старая Ладога, домостроительство, дендрохронология, влажный слой, раннее средневековье.
Статья посвящена группе построек, исследованных на Земляном городище в Старой Ладоге в 2006–2010 и 2011–2014 гг. Размещение отопительного устройства в центре сближает их со староладожскими «большими домами», а небольшие размеры — со срубами с печью в углу. Сделан вывод о существовании в VIII–X вв. в Старой Ладоге одновременно двух основных домостроительных традиций.
Kirpichnikov A. N., Lapshin V. A., Grigorieva N. V. About one type of buildings in Early Medieval Ladoga
Keywords: Staraya Ladoga, housebuilding, dendrochronology, wet layer, Early Medieval Period.
The paper deals with a group of buildings studied at Zemlyanoe gorodishche (earthwork settlement) of Staraya Ladoga in 2006–2010 and 2011–2014. The central placement of the heating devices is reminiscent of the “big houses” of Staraya Ladoga, while their small size makes them similar to the log-houses with the stove in the corner. It is concluded that two main housebuilding traditions coexisted in Ladoga in the VIII–X cc.
Лапшин В. А., Миляев П. А. Новые исследования на Варяжской улице в Старой Ладоге
Ключевые слова: Старая Ладога, Ладожка, неолит, раннее средневековье, новое время.
В статье прослеживается история освоения человеком берегов в устье Ладожки в период от неолита до нового времени. В процессе работ были исследованы погребенные почвы и геологические отложения, проведено радиокарбоновое и дендродатирование. Слой неолитической стоянки первой половины — середины IV тыс. до н. э. перекрыт отложениями Ладожской трансгрессии. После образования Невы и понижения уровня воды образовалась почва, которая несет следы распашки, относящейся к третьей четверти I тыс. н. э. Образование раннесредневекового культурного слоя относится ко времени не позднее IX в. Выявлены более поздние этапы укрепления берега Ладожки на протяжении XVI — начала ХХ в.
Lapshin V. A., Milyaev P. A. New research on Varyazhskaya street in Staraya Ladoga
Keywords: Staraya Ladoga, Ladozhka, Neolithic, Early Medieval Period, Modern Age.
The paper tracks the history of human activity in the Ladozhka river mouth from the Neolithic and through the Modern Age. The research works included the study of buried soils and other geological deposits, as well as radiocarbon and dendrochronological dating. The cultural layer of a Neolithic site dating from the first half — the middle of the 4th millennium BC is overlain with the Ladoga transgression sediments. The formation of the Neva and lowering of water level were followed by the formation of a buried soil which bears traces of ploughing dated to the third quarter of the 1st millennium AD. The Early Medieval cultural layer was formed not later than the IX c. It has been shown also that the efforts to strengthen the banks of the Ladozhka were periodically undertaken during the period from the XVI through the beginning of the ХХ c.
Белецкий С. В. Граффито из собора Юрьева монастыря близ Новгорода
Ключевые слова: граффито, трезубец, Юрьев монастырь, полоцкая ветвь рода Рюриковичей.
В 2014 г. С. М. Михеев опубликовал изображение древнерусского княжеского знака. Оно дошло до нас в граффито на стене лестничной башни Георгиевского собора Юрьева монастыря близ Новгорода. Знак имеет вид трезубца, соответствующего по схеме гербу полоцкого князя Брячислава Изяславича (†1044), скончавшегося задолго до строительства храма (1119–1130). Такая в высшей степени неординарная ситуация нуждается в объяснении. Особенностью трезубца из Юрьева монастыря является то, что он передает тип парадного княжеского знака XI в. иконографически безграмотно. Складывается впечатление, что автор граффито знал, что именно он хотел изобразить, но имел смутное представление о том, как правильно это сделать. По-видимому, появление граффито в лестничной башне Георгиевского собора Юрьева монастыря связано с борьбой Мстислава Великого с полоцкими князьями в 1128–1129 гг., завершившейся вначале разгромом, а затем пленением пятерых полоцких князей, высланных в Византию. Очевидно, процарапанный на стене знак Брячислава Изяславича знаменовал собой обобщенное указание на полоцких князей, противостоявших великому киевскому князю Мстиславу точно так же, как их отцы противостояли Владимиру Мономаху, дед — Ярославичам, а прадед — Ярославу.
Beletsky S. V. Graffito from the Cathedral of the Yuriev monastery near Novgorod
Keywords: graffito, trident, Yuriev monastery, Polotsk branch of the Ryurik family.
In 2014 S. M. Mikheev published a depiction of an Old Russian princely symbol. It has come to our days in graffito on the wall of the stair turret of Saint George Cathedral at the Yuriev monastery near Novgorod. The symbol represents a trident, corresponding by its scheme to the heraldic emblem of Bryachislav Izyaslavich (†1044), the prince of Polotsk, who had died long before the construction of the cathedral started (1119–1130). Such a very unusual situation calls for an explanation. A specific feature of the trident from the Yuriev monastery is that it fails to properly convey the type of the ceremonial princely symbol of the XI c. It appears that while the author of the graffito knew what exactly he wanted to depict, he had a very vague idea of how to do it properly. In all likelihood, the appearance of the graffito in the stair turret of Saint George Cathedral was linked with Mstislav the Great’s struggle against the princes of Polotsk in 1128–1129. As a result of this struggle five princes of Polotsk were captured and expelled to Byzantium. The emblem of Bryachislav Izyaslavich, scratched on the wall, seems to have been a generic refer to the princes of Polotsk, who confronted the Great Prince Mstislav of Kiev just as their fathers confronted Vladimir Monomakh, their grandfather stood against the Yaroslavichs, and their great-grandfather confronted Yaroslav.
Сакса А. И. Выборг, строительная история межевого участка у дома 8 по ул. Выборгская
Ключевые слова: Выборг, средневековый город, межевой участок, строительная история, этапы освоения, строительный горизонт, постройки.
В статье излагаются результаты раскопок 2004, 2006, 2011 и 2012 гг. у так называемого дома купеческой гильдии по адресу ул. Выборгская, д. 8. Дом находится в центре исторической части Выборга, в 120 м к югу от руин кафедрального собора XV–XVIII вв. На участке площадью 310 м2 в трехметровой толще культурного слоя исследовано до 10 горизонтов остатков деревянной застройки. Хорошая сохранность культурного слоя и оснований деревянных построек позволила проследить строительную историю части средневекового города от 1420-х гг. до взятия Выборга войсками Петра I в 1710 г. Богатая коллекция вещевых находок проливает свет на занятия жителей Выборга и их торговые связи с другими городами побережья Балтики.
Saksa A. I. Vyborg: the construction history of a boundary area near building No. 8 on Vyborgskaya street
Keywords: Vyborg, medieval town, boundary area, construction history, development stages, building horizon, buildings.
The paper presents the results of excavations carried out in 2004, 2006, 2011 and 2012 in the area adjacent to the so called House of the Merchants’ Guild on Vyborgskaya street. This is the very center of the historical part of Vyborg: the building is situated 120 m south of the ruins of the Cathedral dating from the XV–XVIII cc. Up to 10 horizons of wooden structures were exposed within an area of 310 m2 in the 3 m thick cultural deposit. Thanks to the good preservation of the cultural layer and foundations of wooden constructions, it was possible to trace the building history of this part of the medieval town from the 1420’s through the seizure of Vyborg by Peter the First’s army in 1710. The rich collection of finds sheds light on the everyday occupations of people who lived in this part of Vyborg and on the trade connections they had with other towns of the Baltic shore.
РЕЦЕНЗИИ
BOOK REVIEWS
Носов Е. Н., Хвощинская Н. В. Открытия погребальных памятников на территории г. Пскова (на пороге археологической сенсации)
Nosov E. N., Khvoshchinskaya N. V. Discoveries of burial sites on the territory of Pskov (on the threshold of an archaeological sensation)
AD MEMORIA
Красниенко С. В. Памяти Э. Б. Вадецкой (1936–2018)
Krasnienko S. V. To the memory of E. B. Vadetskaya (1936–2018)
Список сокращений
List on abbriviations
