Вадецкая Э.Б. Отражение в коллективных могилах Енисея представлении о смерти индивида и возрождении социума
Э.Б. Вадецкая
Санкт-Петербург, Институт истории материальной культуры РАН
Отражение в коллективных могилах Енисея представлений о смерти индивида и возрождении социума
Погребальная обрядность древнего населения зависела от множества факторов (природные условия, возможность строительства погребальных сооружений и устройства поминок, того или иного мировоззрения), чем объясняются разнообразия похоронных ритуалов даже на одной и той же территории,. в частности, на Среднем Енисее (Присаянье или Минусинские котловины), где зимние захоронения отличались от летних. Это выработало у населения навыки сохранения тел, эксгумации, перезахоронения, что сопровождалось специфическими ритуалами и явилось одной из причин наличия коллективных могил. Для их понимания мало изучения обычных сюжетов похоронной практики типа их архитектуры, системы размещения покойников, вещей и пищи. Все это стандартно, например, в грунтовых ямах афанасьевской культуры с уложенными в упаковках костями человека и отдельно высушенными головами, либо в окуневских ящиках, где захоронены груды одних черепов или черепов с трупами. Но, если для этих культур коллективные захоронения редки, то для тагарской, напротив, индивидуальные могилы сохраняются только для знатных покойников, а совместные становятся правилом на тысячелетие. Лишь постепенно увеличивается в них количество покойников, усложняются конструкции погребальной камеры, появляется обычай их ритуального сожжения изнутри.
Последнее обстоятельство способствовало изучению поздних тагарских камер (II-I в. до н.э. – II-III вв.), поскольку под рухнувшей крышей в сухом воздухе консервировались органические останки кукол-манекенов, представляющих покойников из костей скелетов, травы, кожи, прутиков, бересты. Некоторые из них имели глиняные головы, иногда облицованные гипсом, привлекшие особое внимание ученых (позже и к другой органике) методами точных наук: палеоантропологических, судебно-медицинских, ботанических, химических, что позволило органику отнести к археологически фиксируемым остаткам и моделировать по имитациям людей несколько этапов индивидуальных и коллективных ритуалов от смерти до захоронения через возрождения и поминовения.
Каждого неглубоко зарывали в землю, чтобы через несколько лет эксгумировать скелетированный труп и реконструировать тело в виде манекена. Доказательством являются физическое состояние костей, сохранившиеся связки, остатки высохших тканей и глаз, а также конкретные способы изготовления манекенов. Целью реконструкции было «оживление» покойника и продления его жизни среди других людей, для чего его имитировали с открытыми глазами и ртом, чтобы видел и дышал. Спустя какой-то срок его признавали мертвым, тогда манекену закрывали глаза и рот (тряпочкой, куском глины или гипса), что отпечатывалось на их внутренней поверхности, обшивали голову новым материалом, либо лепили на лице второй слой глины или глиняное лицо облицовывали гипсом. Закрытые глаза и рот на глиняных и гипсовых головах манекенов констатировали мертвого человека.
К коллективным действиям относятся накопления имитаций мертвых для одновременного захоронения и сожжения в общей могиле. Об этом свидетельствуют ремонт их голов и обновление росписи лица.
Временные захоронения с последующей эксгумацией и созданием манекена производились по месту жительства людей. Но окончательное захоронение осуществляли с членами рода, поэтому манекены одной камеры отличаются местом трепанации черепа, способом крепления туловища с черепом, составом используемых трав (степных и подтаежных), характеристикой глины и гипса.
Все описанные процедуры продолжались и позже, в таштыкских склепах V-VII вв. Лишь изменились вещи, а имитации мертвых изготовляли не на скелетах, а в кожано-травяных куклах, в которые вкладывали остатки кремации покойника.
