Исследования раннеземледельческих поселений Туркменистана

Археологическое открытие в Туркменистане

В 2014 году силами совместной российско-туркменской археологической комплексной экспедицией под руководством Н. Ф. Соловьевой продолжались исследования раннеземледельческого поселения Йылгынлы-депе, расположенного в восточной части подгорной полосы Копет-Дага примерно в 240 км по прямой на юго-восток от Ашхабада и в 110 км на северо-восток от Мешхеда. В настоящее время это оплывший холм с пологими склонами неправильных овальных очертаний, площадью около 14 га и высотой около 12 м (на юго-западе) и 14 м (на северо-востоке) над современным уровнем аллювиальной равнины. Более возвышенная северная часть плавно переходит в основной массив поселения, простирающийся к югу. В V - IV тыс. до н. э. равнину вокруг Йылгынлы-депе, сформированную глинистыми наносами, орошала речка Меана-чай.

Культурный слой памятника включает примерно 20 строительных горизонтов. За годы раскопок (1985–1991, 1993–1995, 1997, 1999, 2006–2014) Каракумская экспедиция ЛОИА АН СССР/ИИМК РАН сначала под руководством В. М. Массона, а затем Н. Ф. Соловьевой изучили шесть верхних строительных горизонтов. При совокупной мощности отложений порядка 14 м, поселение должно было быть основано в конце V – начале IV тыс. до н.э.. Однако, поскольку ни на одном участке поселения в результате археологических изысканий не достигнут материк, не исключена возможность расположения самого раннего культурного слоя существенно ниже уровня современной равнины, следовательно, поселение могло быть основано, как минимум, в середине, если не в начале V тыс. до н. э. Судя по топографии памятника, возникшее в эпоху раннего энеолита поселение достигло максимальных размеров в пору Намазга-II. К концу этого периода происходит постепенное запустение центральной части поселка. Керамика с росписью геоксюрского стиля, появляющаяся в двух самых верхних строительных горизонтах Йылгынлы-депе, позволяет датировать оставление поселения примерно 3100-2900 гг. до н. э. Оставление Йылгынлы-депе, видимо, связано с прогрессирующим оскудением водных ресурсов.

Основу хозяйства общины поселения составляли земледелие и скотоводство – выращивали, в основном, пшеницу и ячмень, в стаде преобладал мелкий парнокопытный скот. Часть мясного рациона восполнялась охотничьими трофеями.

Община поселка эпохи развитого энеолита была довольно большой - от одной до двух тысяч человек, с богатой материальной культурой, особенно развита была сфера, связанная с жилищем и домашним бытом. Раскопки памятника предыдущих сезонов выявили многие детали строительной практики и способов капитальных и косметических ремонтов, применявшихся в парадных, жилых и хозяйственных помещениях Йылгынлы-депе. Обитатели поселка не только накопили большой опыт в технике строительства и отделке интерьеров сырцовых домов, но и методично соблюдали устоявшиеся многовековые традиции домостроительства. Четкое зонирование пространства домохозяйства по функциональному назначению являлось одной из таких традиций. Жители прекрасно знали, как будет использоваться помещение, еще при закладке фундамента, не говоря уже о внутренней отделке помещений.

Доступные археологам материальные составляющие обрядов, проводимых обитателями поселка, свидетельствуют об удивительно богатой, разнообразной и красочной ритуальной стороне жизни общины. Настенные росписи, детали интерьера святилищ, антропоморфные статуэтки и мелкая глиняная пластика Йылгынлы-депе демонстрируют высокий уровень развития художественного мастерства жителей поселка. Находки большого количества медных изделий свидетельствуют о высоком уровне развития металлургии меди. Высокого уровня достигло и камнерезное производство, о чем свидетельствует изготовление мастерами Йылгынлы-депе каменных статуй.

Изучение Йылгынлы-депе стало качественно новым этапом полевых исследований памятников эпохи энеолита Южного Туркменистана. Наряду со всесторонним изучением особенностей материальной культуры поселения поры среднего энеолита, особое внимание было уделено микростратиграфическим исследованиям архитектурных остатков в пределах одного строительного горизонта, изучению техники сырцового домостроительства и создания интерьеров помещений. В результате исследования поселения получены новые данные, позволяющие охарактеризовать культуру земледельческой общины эпохи энеолита Южного Туркменистана.

При раскопках Йылгынлы-депе были открыты архитектурные комплексы с оригинальным интерьером. Насыщенность центральных комнат этих комплексов объектами высокой семиотической ценности дала основание исследователям называть такие помещения «святилищами с красными скамьями» или «парадными помещениями». «Святилища», безусловно, связанные с областью культа и ритуала, представляют собой не специализированные постройки сакрального назначения, а центральные комнаты отдельных домохозяйств, как очень крупных и богатых, так и достаточно рядовых. В некоторых случаях все домохозяйство состояло из «святилища» и дворового участка перед ним, в других рядом расположены одно – два помещения, лишенные изысканного декора, в крупных богатых домохозяйствах перед «святилищем» непременно был парадный двор, соединенный с жилыми и хозяйственными постройками. Встречаются помещения, обладающие большим количеством деталей интерьера и объектов неутилитарного назначения и помещения с минимальным их набором. За все годы исследования памятника было открыто 25 комплексов «с парадным помещением» - «святилищем». В святилищах обнаружены уникальные настенные росписи и скульптура, глиняные и обугленные деревянные скамьи, крашеные полы, алтари, каменные статуи, а также изделия, намеренно оставленные на полах перед разрушением зданий. Это медные орудия и украшения, терракота, каменные статуэтки, керамика, каменные и костяные орудия.

Археологические исследования экспедиции на протяжении последних лет сфокусированы только на стратиграфическом раскопе 3 (руководитель работ – Н. Ф. Соловьева), площадью около 370 кв. м. За все годы раскопок здесь было исследовано шесть домохозяйств шести строительных горизонтов, из которых первое (самое верхнее) сохранилось не на всей площади раскопа. Остальные пять представляли собой исключительно редкую картину последовательной смены домохозяйств, включающих комплексы квазихрамового характера с уникальными деталями интерьера. Каждый новый комплекс более позднего горизонта возводился на месте отслужившего свой срок прежнего, практически полностью повторяя ориентацию, расположение входа и деталей внутреннего убранства, но, в то же время, каждый новый комплекс имел какие-то, присущие только ему, особенности. Проведенные исследования дали возможность автору выдвинуть тезис о том, что обитатели поселения веками традиционно оформляли культовые комплексы домохозяйства, четко разграничивали места для проведения обрядовых действий, рабочее, жилое и хозяйственное пространство домохозяйства. На протяжении почти 500 лет, культовые и жилые помещения, парадные, хозяйственные и производственные дворы вновь возводимого домохозяйства располагались над соответствующими помещениями и дворами предыдущего домохозяйства. Все строения одного домохозяйства были отделены от других мощными внешними стенами. Между домохозяйствами были организованы узкие улочки – проходы, имевшие U-образную поверхность, вымощенную битой керамикой. Керамика и типы антропоморфных статуэток, обнаруженные в пределах шести исследованных горизонтов, позволяют датировать всю свиту временем Намазга II.

Задачи исследования Йылгынлы-депе в 2014 году сводились к продолжению изучения одного из важнейших культурных центров Древнего Востока с целью получить новые материалы, которые позволят уточнить хронологическое соотношение культурных комплексов самого поселения Йылгынлы-депе, реконструировать хозяйственную деятельность его обитателей и, до некоторой степени, доступной археологической науке, исследовать идеологические представления древних земледельцев Средней Азии и социальную организацию общины, жившей в пределах плотно застроенного поселения. Для оседло-земледельческого энеолита Ближнего и Среднего Востока VII-III тыс. до н. э. такие данные практически отсутствуют, а социальные реконструкции основаны, главным образом, на сопоставлении групп памятников по расположению и размерам, поэтому продолжение полевых исследований Йылгынлы-депе представляет особую значимость.

Необходимость получения новой информации о поселении, добытой при помощи археологических исследований, в 2014 году представляла особую значимость. Дело в том, что в заполнении и на полах самого нижнего домохозяйства VI строительного горизонта было обнаружено большое количество фрагментов керамики, орнамент на которой характерен для периода раннего энеолита (позднего Намазга-I), что позволило предположить возможность обнаружения архитектуры этого периода в VII строительном горизонте.

Ожидания исследователей были оправданы сверх всякой меры – в ходе полевого сезона 2014 года при исследовании VII строительного горизонта сразу под стенами домохозяйства VI горизонта был обнаружен прекрасно сохранившийся уникальный комплекс – специализированная мастерская по изготовлению мелкой глиняной пластики эпохи раннего энеолита рубежа V – IV тыс. до н. э. (поздний Намазга-I).

Комплекс включал: собственно мастерскую (где ремесленники занимались лепкой поделок), ёмкость для сушки вылепленных поделок и комнату с печью для их обжига. Перед входом в мастерскую был большой двор. Весь комплекс однажды подвергался капитальному ремонту, поэтому в описании архитектуры и характеристике находок выделено два периода: после ремонта - собственно горизонт VII и более ранний период (до ремонта) - подгоризонт VII-А. В пределах подгоризонта VII-А удалось выделить поздний этап, когда произошли некоторые несвязанные с капитальным ремонтом изменения, но переделки были значительнее, чем обычный косметический ремонт. Был ли комплекс построен в подгоризонте VII-А или это один из периодов его существования осталось невыясненным, поскольку нижележащие слои в 2014 году не вскрывались.

Ниже приведено описание архитектуры VII строительного горизонта в порядке её строительства.

Центральную часть раскопа занимало большое почти квадратное помещение 86 – мастерская. Помещение ориентировано стенами по сторонам света, стены сложены из прямоугольных коротких толстых кирпичей, затем тщательно оштукатурены. Пол помещения 86 неоднократно промазывался глиной и покрывался черной краской. Такая отделка интерьера предполагает наличие перекрытия, поскольку, в противном случае, и штукатурка, и глиняное напольное покрытие страдали бы от осадков.

Северная и западная стены на большей части помещения сооружены не были, вместо них с запада была пристроена заглубленная примерно на 35-40 см в пол прямоугольная конструкция из сырцовых кирпичей, с востока примыкало помещение 100, а на месте северо-западного угла был проход в помещение 92, частично перегороженный дугообразной стенкой длиной в два кирпича.

В центре мастерской на полу сохранились следы большого костра. Над пятном от костра были расчищены хаотично, но довольно плотно друг к другу положенные в один слой на узкое ребро сырцовые кирпичи. Между ними было найдено большое количество комочков сырой глины, смятых заготовок и бракованных изделий, что позволяет предположить, что таким необычным способом была сооружена низкая конструкция (типа достархан), за которой сидели мастеровые и лепили поделки. Вполне вероятно и то, что каждый мастер приносил свои кирпичи, устанавливал их на свободном месте, поэтому у конструкции нет единой формы.

В северо-восточном углу помещения 86 было организовано место для складирования глины, из которой лепили поделки. Склад выглядел следующим образом: весь угол от стен был выложен очень большими фрагментами хумов, на этом слое лежала глина для поделок, сверху глину перекрывал еще слой стенок хумов, на котором снова хранилась глина. Всего удалось зафиксировать три таких слоя.

К западной стене мастерской пристроена прямоугольная заглубленная в пол ёмкость для просушки поделок, доверху заполненная золой и пеплом. Стенки емкости сложены из сырцовых кирпичей, которые в процессе функционирования слегка прокалились, что позволяет говорить о том, что зола и пепел насыпались в емкость горячими. При разборке заполнения емкости было обнаружено много целых и поломанных поделок, бракованных поделок и огромное количество (более 300 единиц) бесформенных глиняных комочков.

Как на раннем этапе попадали в мастерскую из двора (помещение 94) пока выяснить не удалось, но есть основания полагать, что проход существовал на том же месте, где и в более поздний период, но был заложен при перестройке.

С северной стороны к мастерской было пристроено помещение (помещение 100), где проводили обжиг поделок. Попасть в это помещение можно было через дверной проём, организованный в южной стене.

В западной части мастерской, ближе к ее северо-западному углу между необычной дугообразной стенкой и юго-западным углом помещения 100 был широкий проход в помещение 92.

Помещение 100 с печью для обжига – небольшая почти квадратная комната ориентирована углами по сторонам света. Комната прекрасно сохранилась, поэтому есть возможность полностью воссоздать интерьер. Пол и стены были выкрашены в черный цвет. Дверной проем с высоким фигурным порогом закрывался дверью на вращающейся оси (справа от входа есть подпятник). Порог несколько раз переделывали: первоначально он имел форму высокого валика, затем был укреплен еще одним валиком такой же высоты, но более коротким справа, чтобы сохранить возможность использования подпятника и не переносить дверь. Примерно в 1 м от порога в пол помещения вертикально вмазан тонкий плоский камень (заменитель каменной статуи?).

Слева от входа к стене пристроена двухчастная печь для обжига поделок. Печь сохранилась в высоту примерно на 1 м (свод не сохранился, его обрушившиеся обломки были найдены внутри печи). Внутреннее пространство печи вертикальной дугообразной перегородкой из глины разделено на две неравные части: левую часть занимает отделение для топлива, правая предназначалась для поделок, подготовленных к обжигу. Здесь была найдена глиняная фигурка животного. Боковая стенка и фасад печи были выкрашены в черный цвет. Фасад украшен двумя выкрашенными в белый цвет фигурными пилястрами: ближе к левому углу был вылеплен узкий тонкий прямоугольный в сечении пилястр с небольшим валикообразным перехватом посередине, высотой около 30 см; посередине фасада, зрительно и функционально разделяя его на две части, сделан еще один пилястр, уникальной сложной конструкции, высотой более 40 см и шириной более 17 см. Пилястр состоит из трех полуцилиндров разной высоты, плотно стоящих друг на друге. Нижний, самый короткий, цилиндр не касается пола помещения, на него опирается самый высокий цилиндр, а сверху на высоком стоит цилиндр среднего размера. Края всех цилиндров скруглены таким образом что создается зрительное восприятие всей пирамиды как антропоморфного существа. Справа и слева от этого пилястра на фасаде были сделаны два углубления, по форме напоминающие перевернутую букву U. Поперек этих углублений примерно посередине вылеплены по одному с каждой стороны горизонтальные выпуклые валики ладьевидной формы (правый расположен несколько выше левого). Верхние края валиков плоские похожие на поверхность полки. На валиках есть следы белой краски. Углубления под валиками выкрашены, как и весь фасад, в черный цвет. Валики зрительно воспринимаются как единое целое с трехчастным центральным пилястром, это впечатление усиливает белый цвет на фоне черного фасада. Над каждым из валиков, занимая всю площадь верхней части углубления, было специальное отверстие, через которые слева в топку закладывали двора, а справа, в отделение для обжига, – поделки из глины (фигурки животных, фишки, мелкую антропоморфную пластику). Эти отверстия, вероятнее всего, залеплялись глиной на время обжига, затем глину разбивали и вынимали поделки. На фасаде печки сверху над левым маленьким пилястром, судя по направлению штукатурки, было еще какое-то налепное украшение, но оно не сохранилось.

Справа от входа на высоком глиняном постаменте стояла конструкция из глины (возможно, в неё складывали временно складывали поделки). Постамент конструкции уже и короче чаши. По форме чаша ближе всего к неглубокому овальному вазону или раковине с округлым бортиком. Узкий дальний край конструкции примыкал к восточной стене помещения. Снаружи вся конструкция вместе с постаментом была выкрашена в черный цвет. Внутри в поверхность чаши были вмазаны фрагменты расписной керамики.

В северном углу комнаты на боку лежал огромный (до 100 л емкостью) расписной керамический сосуд-хум, заполненный золой и пеплом, вероятнее всего извлекаемыми из печи. Судя по сохранившейся части, хум был обложен фрагментами еще одного хума и затем обмазан толстым слоем глины. Слои глины примыкали к северо-восточной и северо-западной стенам помещения. Для устойчивости под коническую часть хума были подложены небольшие камни.

Между хумом и овальной конструкцией у стены на полу сохранились нижние части глиняных цилиндрических оснований (колонн?). Боковые поверхности цилиндров выкрашены в черный цвет. Пол многократно промазывался и окрашивался, под промазками найдены фрагменты крупных сосудов.

На полу в комнате найдены сломанный и перевернутый глиняный столик квадратной формы на низких фигурных ножках. Детали еще, как минимум, двух столиков валялись у порога. Еще несколько ножек и фрагментов столешниц терракотовых и сырцовых столиков и были найдены в соседнем помещении 92.

Помещение 92 расположено в западном углу раскопа. Находясь на этом участке, жители имели доступ и в мастерскую, и к емкости для просушки, и через помещение 86 могли попасть в комнату с печью. Вдоль юго-восточного борта раскопа небольшой Г-образной стенкой огорожено небольшое пространство (помещение 99), связанное с помещением 92 проходом. На поверхности помещения 92 сохранились остатки керамической вымостки. У северо-западного борта на полу расчищена прямоугольная конструкция неясного назначения из сырцовых кирпичей.

Помещение 94 - большой двор перед мастерской с восточной и южной сторон. На раннем этапе двор был разделен на три части тонкими стенками, параллельно отходящими от восточной стены мастерской в юго-восточном направлении. Стены и поверхность двора тщательно промазаны глиной, в заполнении много битой керамики, угольков и пепла. В южном углу хорошо читаются промазки пола, выкрашенного в черный цвет. В западном участке, где стена двора П-образно изогнута, было очажное пятно, на котором разложены каменные орудия и фрагменты керамики. У северного фаса средней из параллельных стенок на полу расчищена многослойная вымостка из прямоугольных обломков сосудов.

Помещение 95 (расчищено на уровень пепельного заполнения и законсервировано до будущего сезона) – часть помещения, не полностью попавшего в пределы раскопа, отгороженное южной стеной помещения 86 и западной стеной помещения 94. К северной стене (она же – южная стена мастерской) пристроена прямоугольная конструкция из мягкой глины с невысокими бортиками. Углы скруглены. В южном углу расчищено скопление обломков хумов.

На полах и в заполнении всех описанных помещений комплекса, в емкости для сушки и в печи найдено большое количество (несколько сотен) заготовок поделок, бракованных поделок и целых и сломанных готовых статуэток животных и фишек.

По прошествии какого-то периода времени, жители сделали ремонт комплекса - практически во всех помещениях комплекса уровень пола был поднят.

Параллельные стенки во дворе (помещение 94) частично разобраны, частично скрыты под новой поверхностью, от них сохранились лишь небольшие выступы-пилоны у восточной стены мастерской. Новая стенка, отходящая от северо-восточного угла мастерской в северо-восточном направлении поделила двор на две части.

В помещении 100 перед печью соорудили узкое короткое крыльцо. Двойной овальный порог вместе с подпятником и камень-заменитель статуи скрыли под новым полом. От порога сохранился лишь один невысокий овал. Хум с пеплом еще раз обмазали толстым слоем глины с саманом.

В восточной стене мастерской (помещение 86) ближе к юго-восточному углу был сделан проход. Он имел аморфное крыльцо из сырцовых кирпичей со стороны мастерской. Доверху заполненную пеплом емкость для просушки заложили обломками хумов. Такие же обломки приложили к южной стене и уложили на пол в юго-западном углу. К маленькой дугообразной стенке прямо над северо-восточным углом ёмкости для сушки поверх обломков хумов приложили еще один кирпич. Теперь из помещения 86 в помещение 92 остался один неширокий проход. В заполнении помещения 92 было найдено несколько фрагментов глиняной мебели.

При следующем ремонте практически во всех помещениях и во дворе комплекса был снова значительно поднят уровень поверхности.

В П-образном закутке двора (помещение 94) на поверхность поставили крупный кухонный сосуд, рядом с ним сохранились участки керамической вымостки.

Стены мастерской (помещение 86) разобрали, сохранив в высоту примерно на 0,5 м. На небольшом участке остатков северной и южной, а также на всей восточной стене возвели новые стены из глиняной массы, смешанной с мусором и угольками. Такие стены не могут выдержать перекрытия, и, вероятно, они были невысоким забором. В пользу того, что мастерская стала открытым участком свидетельствует и наличие натечных слоев в заполнении. Выход из мастерской во двор оформили овальным порогом, а крыльцо из сырцовых кирпичей скрыли под новой поверхностью. Значительная часть южной стены помещения 86 и прямоугольная конструкция в помещении 95 перестали существовать. От угла Г-образной стенки помещения 99 в направлении юго-восточного угла помещения 86 (но не доходя до него) построили новую стену, ее соединили с дугообразной маленькой стенкой в помещении 86. В помещении 95 также воздвигли узкую легкую стеночку, отгородив юго-восточный угол.

Крыльцо перед печью в помещении 100 расширили. Новый пол скрыл весь постамент овальной конструкции справа от входа, сохранив лишь ее чашу, были разобраны и колонны. Хум с пеплом также скрыли под промазками пола. Проход в мастерскую больше не имел порога, а позднее в проходе был установлен большой расписной горшок.

Особо следует отметить высокий уровень мастерства жителей, строивших комплекс, при работе с глиной – практически все углы, пилястры, пилоны и косяки помещений были фигурно оформлены.

В итоге работ 1987 -1999, 2006 – 2014 гг. на стратиграфическом раскопе 3 на площади около 370 кв. м удалось получить «пирамиду» полного комплекса домохозяйств шести строительных горизонтов развитого энеолита (времени Намазга-II). На сегодняшний день это уникальная ситуация для сырцовой первобытной археологии Средней Азии и Ирана.

Сенсацией для всей ближневосточной археологии стало открытие комплекса специализированной мастерской по изготовлению мелкой глиняной пластики столь раннего периода (датировка комплекса - рубеж V – IV тыс. до н.э.). Никогда прежде археологам не удавалось найти подобного комплекса. Были расчищены лишь отдельные находки развалов печей, ям и поделок более позднего времени, участки их нахождения ученые по совокупности материалов называли мастерскими.

Количество мелких изделий из исследованного комплекса значительно превосходит нужды одной семьи, жившей в домохозяйстве с мастерской, а, следовательно, есть основания говорить о производстве поделок для нужд других членов общины поселка, то есть – о разделении труда. А это уже требует внесения корректировок в наши знания о социальной структуре общества, поскольку до настоящего открытия в научном археологическом сообществе бытовало мнение об отсутствии развитых ремесел в эпоху раннего энеолита.

Полевые исследования памятника, проведенные в 2014 году, углубили знания об архитектуре и культуре населения иранского плато в эпоху энеолита. В результате исследования поселения получены уникальные данные, позволяющие охарактеризовать материальную культуру, социальную структуру и обрядовую практику земледельческой общины эпохи раннего энеолита Южного Туркменистана.

Начальник экспедиции Н.Ф. Соловьева